В 1961 году моя бывшая няня позвала меня к своим родным в деревню. На Пасху. Рассказала, как бывает крестный ход, как все целуются. Мне стало очень интересно. Родители меня отпустили. С няней все-таки.
На классном часе я рассказал, что поеду к няне в деревню на Пасху.
- На Пасху? - переспросила учительница Лидия Сергеевна.
- Ну да, - сказал я. - Это такой церковный праздник.
Я думал, что она не знала.
- Я знаю, что такое Пасха, - сказала она своим гулким педагогическим голосом. - Ну, что ты там не видел?
Мне стало неприятно, но я все-таки сказал:
- Я ничего такого не видел. Крестный ход никогда не видел.
- Но зачем тебе? Для чего? - вскричала Лидия Сергеевна.
Я смутился. Но тут же нашелся. Я учился рисовать, ходил в художественную школу. Об этом все знали.
- Я буду делать наброски, - сказал я. - Разные интересные фигуры.
Тут одна девочка встала и сказала:
- А наброски можно делать на бульваре! Везде вокруг много интересных фигур!
Она была права, конечно. Недаром она сейчас членкор Академии Художеств.
- Правильно! - сказала Лидия Сергеевна. - Вот еще выдумки, на Пасху в деревню! Ты же современный человек!
Поездка сорвалась. Но я не очень горевал. Современный человек все-таки.
В 1968 (плюс-минус) году на Пасху я стоял около церкви в Брюсовом переулке. Тогда ул. Неждановой. Было очень много народу, внутри все не могли поместиться. У людей в руках горели свечи в бумажных кулечках. Было чуть-чуть похоже на японские бумажные фонарики. Моя спутница толкнула меня и показала глазами направо. Буквально через два человека стояли Святослав Рихтер и Нина Дорлиак. У них в руках были такие же свечки-фонарики.
Если честно, я там стоял исключительно ради возможности поцеловать свою спутницу, безумную недотрогу и капризулю, в которую я был влюблен тогда.
В 1973 году мы с моими подругами Мариной и Ларисой собрались на Пасху в церковь Ивана Воина на Якиманке. Тогда ул. Димитрова. Мы уже совсем было вошли в ворота, как вдруг нам преградили путь. Какие-то молодые люди стояли плотной цепью. Они не грубо, но очень мускулисто оттолкнули нас. Мы откатились назад. Шли старушки. Их пропускали. Шел юродивого вида парень в огромной кепке и нищенских калошах. Его пропустили. Мы снова двинулись к воротам. Цепь снова сомкнулась, нас снова отпихнули.
- В чем дело? - спросил я.
- Домой, домой, домой, - вполголоса запели молодые люди.
А теперь я смотрю Пасху по телевизору. Очень красиво.
clear_text) wrote, 
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →