мертвый язык

Вот я написал, как в троллейбусе попросил копейку сдачи у незнакомых арабов, а они мне протянули два раза по три рубля. По ошибке. Неправильно меня поняв. И я, разумеется, не взял этих денег.
Но был чуточку похожий случай с другим исходом.

Мы с ребятами оказались на научной студенческой конференции в одном большом и прекрасном южном городе.
Идем гулять по красивой центральной улице.
Стоит мороженщик. Я решил съесть сахарный рожок. Он стоил 15 коп. Роюсь в кармане, достаю двугривенный, даю мороженщику. Рожок за пятнадцать, пожалуйста. Пожалуйста, приятного аппетита, молодой человек. Но сдачи не дает. Я молчу, он молчит. Смотрю на него, он на меня. Довольно долго смотрим друг на друга. Потом я спрашиваю:
- Вот это мороженое, - показываю на купленный рожок, - сколько стоит?
- Пятнадцать копеек, - равнодушно говорит он.
- А я вам дал двадцать копеек.
- Ну? - говорит он.
- Но мороженое-то сколько стоит? - говорю я.
- Пятнадцать копеек, - спокойно говорит он.
- Но я ведь вам дал двадцать копеек!
- Ну? - холодно говорит он. - Зачем повторяешь, а?
- А сдача где? - вежливо говорю я.
Вдруг он взрывается. Вся его полуденная разморенная меланхолия мигом улетает прочь. Он взмахивает руками.
- Ты бедный, да? - возмущенно кричит он. - Ты, значит, совсем бедный, да? Весь такой бедный-несчастный?! Совсем голодный, да?! Раз ты такой бедный, тогда на, на, на! - налившись яростным кирпичным цветом, он достает из кармана десятку и пихает мне: - На, бери, бедный такой! Бери, купи себе хлеб, а то с голоду умрешь!
Я так обозлился, что взял эту десятку и спрятал в карман.
- Спасибо, - говорю.
Он рот раскрыл от возмущения. Молчит и руками разводит.
А я повернулся и пошел к своим ребятам, которые стояли в стороне и за всем этим наблюдали.
Мороженщику уже неудобно было давать обратный ход, кричать: отдай, отдай! Да и нас было четверо все-таки.
Хотя назавтра мы уже по этой улице не гуляли.
А послезавтра и вовсе уехали в Москву. Говорить же о том, какое применение мы нашли этой десятке - излишне, полагаю.