мертвый язык

У НАС НЕ УБРАНО

В мои времена люди много чего стыдились.
Подлости стыдились – точно. Поэт Слуцкий выступил против Пастернака на том собрании, так потом всю жизнь каялся. Кто-то заранее просил у Солженицына прощения, что проголосует за его исключение. Объяснял: жена, дети, книжка в типографии.
Подлизываться и угодничать, наушничать начальству было стыдно. За это могли не подать руки.
Да что там подлость – сущих мелочей стыдились. Конформизма, например. Помню, один мой товарищ специально встретился со мной, чтобы сказать, что вступает в КПСС. Чтоб я его правильно понял и не осуждал: ему это нужно для научного роста. Без этого никуда. Неприятно, но приходится.
Стыдились нечестно нажитого богатства, скрывали его.
Да и честным благосостоянием особо не хвастались.
Но и бедности, обшарпанности и заношенности, тоже стыдились.
Юрий Олеша писал в дневнике, что не ходил на похороны своих друзей, потому что единственные брюки обтрепались вконец.
Говорили: совсем обносился, не в чем к доктору пойти. То есть майки-фуфайки заношены до дыр.
И знаменитая фраза: у нас не убрано.
- Простите, что я вас не приглашаю, у нас совсем не убрано.
Ясно же, что не мусор на полу, не шмотки по стульям разбросаны. Наверное, всё старое, ветхое, облупленное, колченогое, треснутое.

А теперь?
Что сейчас стыдно?