сентиментальное происшествие

СТО РУБЛЕЙ

Она любила наряжаться. У нее была коллекция платьев – длинных, шелковых, сшитых у какой-то известной портнихи. Бывают такие платья на все времена. У нее были старинные драгоценности – из тех, что никогда не выходят из моды.

Она иногда наряжалась для него. Это было поразительно. Вдруг она говорила: "Я хочу для тебя нарядиться, хочешь?"

Он сидел на диване, она при нем снимала свитер и брюки, очень изящно, не буднично. Подхватив одежду, она скрывалась за матовой стеклянной дверью и минут через десять появлялась.

Например, в пышном шуршащем платье, с кулоном в виде алмазной лиры на сильно оголенной груди. "Я тебе нравлюсь?" - улыбалась она с восхитительным простодушием. Она садилась в кресло напротив. Они разговаривали – так, ни о чем. Потом она замолкала и смотрела на него сквозь ресницы, и это значило "а теперь раздень меня".

Боже, зачем, зачем все это, если через полгода – какое полгода, через три месяца! – попреки, обманы и злобный абсурд.

"Около телефона, где записные книжки, лежала сторублевка. Где она?" "Понятия не имею". "Очень странно". "Значит, я взял твои сто рублей?" "Почему мои? Это наши общие деньги. И почему взял? Куда-то сунул, ты же у меня разгильдяй". "Я у тебя? Ты уверена?" "Ого! А у кого же? Интересные дела". "Не цепляйся. И плюнь на эти сто рублей". "Сто рублей – это деньги. Младший научный получает сто двадцать пять". "Деньги, конечно, деньги"… "Ну, и где они?"

Однажды он сказал: "Я хочу для тебя нарядиться". При ней снял халат. Она равнодушно смотрела на его неспортивное тело и застиранную футболку. Подхватив халат, он вышел и скоро появился – в дубленке, шапке-ушанке, зашнурованных зимних ботинках, в перчатках. Она засмеялась: "Не валяй дурака, ты так и не сказал, где сто рублей".

Он снял перчатку, расстегнул пуговицу.

- Я не знаю, – сказал он. – Но если тебе позарез надо, я завтра занесу.

- Не надо, – сказала она.