европейская история

Баба Зина первый раз выпила, когда мы оформили ей временную прописку. До этого она держалась. А в тот день принесла бутылку.

- Может, отметим?

- Отметим, - легкомысленно сказал я.

Налили по стопке, выпили.

У бабы Зины заслезились глаза. Я подумал – от первого глотка водки. Она сказала:

- Как мне не повезло…

Она была из Соликамска, но вообще – ленинградская. В июне сорок первого она, оставив двоих детей у сестры, поехала к родным в Минск. Началась война, она оказалась в оккупации. Немцы ее угнали на работы. В Страсбурге была. Вернулась – сначала лагерь, потом город Соликамск. Написала в Ленинград. Сестра ответила, что всего детей было четверо, двое выжили, двое погибли. Сестрины дети – выжили. Ее дети – погибли. На лесоповале нажила грыжу – на животе торчал бугор. Первый муж пропал на войне, второй был пьяница, бил по голове. Не повезло.

К нам она приехала по рекомендации одной родительской знакомой. Дочке исполнился год, жене пора была возвращаться на работу, нужна была няня.

Баба Зина прожила у нас целый год. Очень любила нашу девочку. Даже слишком. Иногда говорила:

- Она теперь не ваша, а моя. Вот придете домой, а никого нету! А мы уже в поезде едем! Окей, беби!

Нам было страшновато.

Иногда она называла нашу Иру – Микеша. Кто это был? Ее умерший в блокаду мальчик? Я не решался спросить. Было еще страшнее.

Она была очень верная и заботливая. С широкой доброй улыбкой. Умело готовила, стирала, гладила.

- Ах, майн готт! Зекс киндер, кайн брот! – бормотала она, подметая пол.

Тайком курила у мусоропровода. Быстро-быстро, две-три затяжки "Беломора".

И вот запила. Пила по выходным, уходя неизвестно куда. Возвращалась и ложилась спать, не сказав ни слова. Утром не могла встать. Жена оставалась дома.

- Выгонять надо, - сказал я.

- Жалко очень, - сказала жена. – Куда она пойдет? Может, попробуем полечить?

На следующий выходной баба Зина не вернулась вечером. Пришла в понедельник днем, совсем пьяная. Жена была на работе, с дочкой сидел я.

- А что? – задиристо сказала она. – Зашли в ресторан, выпили по сто грамм…

Притащила из комнаты детское белье, бросила его в ванну, открыла воду. Не сняв пальто, села на край ванны.

- Баба Зина, - сказал я, - собирайся.

- Где ж мне ночевать? – сказала она. – Пока билет куплю?

- Где ночевала, там и ночуй.

- Не простишь? – сказала она.

- Нет, - сказал я.

Обняла мою дочку. Взяла чемодан. Ушла.

Вечером пришла жена. Я сказал, что выгнал бабу Зину. Жена заплакала. Дочка тоже.

Лет через пять женщина, которая ее нам рекомендовала, написала письмо. Что баба Зина работала весовщицей в овощном, потом умерла от рака. Родных у нее не было. Просила нам низко поклониться.

За что?