clear_text

ЖУРНАЛИСТ И РОМАНИСТКА

- Вот тут распишитесь, - сказал почтальон. – И время поставьте. Пятнадцать тридцать.

- Погодите, погодите… Погоди! – крикнула Маргарита Петровна, отталкивая разносную книгу. – Постой. Это ты?

- А кто же еще? - сказал почтальон и осклабился. – "Нет, это не я, это Миша Синеоков".

- При чем тут Синеоков? – она всплеснула руками.

- Абсолютно ни при чем. Мишка сейчас посол в Австрии, кажется. Или завотделом в МИДе. Молодец, между прочим.

Она огорошенно села на стул у вешалки.

- Да, Марго, побросала нас жизнь, пораскидала… - почтальон потрепал ее по седому стриженому затылку.

Она молчала. Он огляделся. Квартира была потертая, но солидная. Тусклый дубовый паркет. Двойная стеклянная дверь в комнату.

- Ты мечтал быть журналистом, - сказала она. – Я помню.

- А я и есть журналист, - сказал он. – Пишу о странных профессиях. Очерки с погружением. Трубочист. Высоко и страшно. Гримёр покойников. Вообще кошмар. Мастер по ремонту кукол. Больше сломал, чем починил. Сейчас почтальон. Отдохновение. Люди и прогулки.

- Здорово… А где печатаешься?

- Ну, есть один такой журнальчик. А ты что делаешь? Тоже бумагу переводишь? – он кивнул в сторону комнаты: через стекло двери был виден стол с компьютером.

- Представь себе, да, - сказала она, встав со стула. – Пишу. Романы.

- Дамские?

- Ну, если угодно. Хотя я этого не люблю. Хотя пускай думают, что хотят.

- Вот это да! Маргарита Дольская! И псевдонима не надо.

- Надо, надо. Приходится под псевдонимом.

- Может, ты эта, ну, литературная рабыня?

- Нет, нет. Но есть своя специфика. Зачем тебе знать? Кто любит кушать колбасу и читать дамские романы, не должен видеть, как делается то и другое...

- Слушай, дай нам интервью, – сказал он.

- Боюсь, не получится.

- Хорошо. Тогда отрывочек.

- Надо спросить у издателя. Не уверена.

- Жаль. Мы бы вас распиарили.

- Что ты! У нас такие пиарщики! У нас их больше, чем писателей.

- Платят-то хорошо?

- Знаешь, совсем неплохо. Да, кстати, - она взяла с вешалки сумку, достала кошелек.

- С ума сошла! – сказал он.

- Очерк с погружением, ты же сам сказал. Ты должен описать чувства почтальона, которому дали на чай целых пятьдесят рублей.

- Спасибо, вашество, - он поклонился. – Расписаться не забудьте, вот. И время поставьте, пятнадцать тридцать пять.

Зайдя в лифт, он спрятал деньги в нагрудный карман и улыбнулся. Ему редко давали на чай. Ну, разве мелочь какую-то.

А она, постояв в прихожей, вернулась к своему компьютеру, верстать учебное пособие по бухучету. Но завтра должны были прислать кельтские гороскопы.