ЖУРНАЛИСТ И РОМАНИСТКА
- Вот тут распишитесь, - сказал почтальон. – И время поставьте. Пятнадцать тридцать.
- Погодите, погодите… Погоди! – крикнула Маргарита Петровна, отталкивая разносную книгу. – Постой. Это ты?
- А кто же еще? - сказал почтальон и осклабился. – "Нет, это не я, это Миша Синеоков".
- При чем тут Синеоков? – она всплеснула руками.
- Абсолютно ни при чем. Мишка сейчас посол в Австрии, кажется. Или завотделом в МИДе. Молодец, между прочим.
Она огорошенно села на стул у вешалки.
- Да, Марго, побросала нас жизнь, пораскидала… - почтальон потрепал ее по седому стриженому затылку.
Она молчала. Он огляделся. Квартира была потертая, но солидная. Тусклый дубовый паркет. Двойная стеклянная дверь в комнату.
- Ты мечтал быть журналистом, - сказала она. – Я помню.
- А я и есть журналист, - сказал он. – Пишу о странных профессиях. Очерки с погружением. Трубочист. Высоко и страшно. Гримёр покойников. Вообще кошмар. Мастер по ремонту кукол. Больше сломал, чем починил. Сейчас почтальон. Отдохновение. Люди и прогулки.
- Здорово… А где печатаешься?
- Ну, есть один такой журнальчик. А ты что делаешь? Тоже бумагу переводишь? – он кивнул в сторону комнаты: через стекло двери был виден стол с компьютером.
- Представь себе, да, - сказала она, встав со стула. – Пишу. Романы.
- Дамские?
- Ну, если угодно. Хотя я этого не люблю. Хотя пускай думают, что хотят.
- Вот это да! Маргарита Дольская! И псевдонима не надо.
- Надо, надо. Приходится под псевдонимом.
- Может, ты эта, ну, литературная рабыня?
- Нет, нет. Но есть своя специфика. Зачем тебе знать? Кто любит кушать колбасу и читать дамские романы, не должен видеть, как делается то и другое...
- Слушай, дай нам интервью, – сказал он.
- Боюсь, не получится.
- Хорошо. Тогда отрывочек.
- Надо спросить у издателя. Не уверена.
- Жаль. Мы бы вас распиарили.
- Что ты! У нас такие пиарщики! У нас их больше, чем писателей.
- Платят-то хорошо?
- Знаешь, совсем неплохо. Да, кстати, - она взяла с вешалки сумку, достала кошелек.
- С ума сошла! – сказал он.
- Очерк с погружением, ты же сам сказал. Ты должен описать чувства почтальона, которому дали на чай целых пятьдесят рублей.
- Спасибо, вашество, - он поклонился. – Расписаться не забудьте, вот. И время поставьте, пятнадцать тридцать пять.
Зайдя в лифт, он спрятал деньги в нагрудный карман и улыбнулся. Ему редко давали на чай. Ну, разве мелочь какую-то.
А она, постояв в прихожей, вернулась к своему компьютеру, верстать учебное пособие по бухучету. Но завтра должны были прислать кельтские гороскопы.
